If you love something - let it go. If it doesn't return - hunt it down and kill it.
Хельга, первая попыткаГруппа личностей весьма сомнительного вида толклась в темной подворотне. Молодые парни - самому старшему, заводиле, недавно исполнилось двадцать пять - переговаривались громким шепотом, толкались, невнятно переругивались и пытались поделить на пятерых три холодных пирога. Главарь рыкнул, и гомон стих. Все пятеро застыли в ожидании. В расставленную ловушку шла добыча. Главарь помедлил секунду и расплылся в довольной улыбке. Добыча, конечно, не сулила больших денег, но... было что-то в покачивающихся бедрах, в мягкой волне волос, в кошачьей походке, что-то такое, что заставляло его мигом забывать о мирских благах и концентрироваться только на том, чтобы не завыть от иссушающего желания... обладать. Девушка шла, опустив голову и глядя на мокрый асфальт. Длинный плащ развевался у ее ног, ритмично приоткрывая стройные ноги в аккуратных чулках, у самого верха затянутые в узкую кожаную мини-юбку. В неверном свете уличных фонарей ее волосы отблескивали красным. Главарь подал короткий знак, и банда отошла назад, укрывшись в густой тени за мусорными баками. Кто-то шумно засопел, и ему пришлось аккуратно стукнуть несдержанного подельника в бок, чтобы тот не спугнул добычу. Девушка, все так же не поднимая головы, прошла мимо них и начала аккуратно петлять между кучами мусора и грязными лужами. На ногах у нее были аккуратные босоножки на высоком тонком каблуке, и она очень боялась их запачкать. Когда она прошла примерно треть пути, банда вышла из своего укрытия, и главарь нарочито громко произнес: - Куда торопишься, красавица? Девушка обернулась, испуганно прижимая к груди небольшую сумочку. Ее глаза округлились, и главарь поразился необычной правильности ее черт. В полумраке лицо казалось неестественно бледным, как будто перед ним стояла ожившая мраморная статуя. На секунду огромные зеленоватые глаза начали затягивать его... Но тело жило своей жизнью, и тело знало, что нужно делать. Он приблизился быстрым шагом, и, как только поравнялся с ней, рука сама небрежно, даже как-то лениво ударила ее по лицу. Наваждение рассеялось, и девушка, коротко вскрикнув, упала на грязный асфальт. Банда, тихо гикая, окружила медленно приподнимающее с земли тело. Главарь удовлетворенно склонился над добычей: волосы девушки густой волной упали на лицо, закрыв его, но плечи мелко тряслись, и он облизнулся, предвкушая, как вздернет ее за волосы, чтобы смотреть на это невозможной красоты лицо, с потеками крови и слез, с покрасневшими большими глазами на такой бледной коже, и как он потом ударит ее кулаком в живот - чтобы не дергалась - а потом...
Девушка нетвердым движением потянулась убрать мешавшие волосы. Ее плечи все еще мелко вздрагивали, и банда с увлечением смотрела на нее, ожидая, что она будет делать дальше. Им нечего было бояться - место было глухое, с одной стороны возвышалась глухая стена завода, с другой - нежилые складские помещения, а улица была не то чтобы очень далеко, но на крики там вряд ли кто-то обратит внимание, слишком уж накладно порой выходило обращать внимание на крики в темных подворотнях.
Девушка помедлила - и все же откинула волосы. Банда отпрянула: она не плакала, а, совсем напротив, смеялась беззвучно, и что-то неправильное мелькало и отблескивало в тонко очерченном ротике. Главарь дернулся было назад, но мраморная ручка ухватила его за воротник рубашки. Он попытался вырваться, но тут нечаянно посмотрел на ее лицо - и утонул в темных омутах глаз.
- Не убегайте, мальчики, - нежно пропел голос у него над ухом. - Не убегайте. У нас ведь целая ночь впереди.